Дом над заливом

С Пушкинской набережной в Таганроге хорошо заметен старинный дом с колоннами; озирая водные пространства, он стоит на самом краю высокого обрыва. До революции этот особняк принадлежал Николаю Александровичу Реми, действительному статскому советнику, активному участнику общественной жизни Таганрога.
Имя Реми, этот дом – напоминание о Михаиле Лермонтове.
В 1839 году командир расквартированного в Царском Селе лейб-гвардии гусарского полка генерал Михаил Григорьевич Хомутов получил назначение в Новочеркасск на должность начальника штаба Войска Донского. В конце мая следующего года туда же собрался и командир эскадрона подполковник Александр Гаврилович Реми, чтобы занять должность дежурного штаб-офицера. Тут-то и стал напрашиваться Лермонтов, его сослуживец, в попутчики – как-никак обоим по пути: за дуэль с Эрнестом де Барантом поэту предстояло отправиться в ссылку на Кавказ.
У Реми просьба не вызвала энтузиазма: нелегкий характер поэта уже успел себя достаточно проявить (недавно из-за придирчивости Лермонтова между ними едва не состоялась дуэль); кроме того, по приглашению их общего приятеля, корнета Александра Львовича Потапова, Реми намеревался на несколько дней заехать в его воронежское имение, и лишних неприятностей не хотелось. Однако Лермонтов поклялся, что в пути будет безупречен. Даже в имение ехать отказывался: у Потапова гостил его двоюродный дядя, генерал-лейтенант, службист-самодур, гроза офицеров; не случилось бы чего недоброго... Реми оценил благородную осторожность поэта и уговорил-таки его изменить решение.
В усадьбе, за обедом, генерал был дружествен и добродушен. Развеселился и Лермонтов. После обеда Реми с Потаповым-племянником ненадолго удалились во флигель; когда же вышли в парк – на одной из лужаек увидели: Лермонтов – сидел на шее генерала! Это означало, что грозный воин и поэт играли в чехарду.
Когда Александр Гаврилович рассказал потом генералу о страхах Лермонтова, тот рассмеялся: «На службе никого не щажу – всех поем, а в частной жизни я – человек, как и все».
Эта забавная история была опубликована в 1877 году в воронежской «Донской газете». Автор (подписавшийся «Гр...») уверял, что так рассказывал ему Реми, а Потапов рассказ подтвердил. Потапов же и сообщил первому биографу поэта П. А. Висковатому, что в Семидубравном (где находилась усадьба) Лермонтов написал музыку к своей «Казачьей колыбельной песне», ноты которой, к сожалению, пропали...
После Лермонтов и Реми направились в Новочеркасск; погостив у Хомутова три дня, поэт уехал на Кавказ, а Реми остался в Новочеркасске на постоянной службе.
Выйдя в отставку генерал-майором, Александр Гаврилович поселился в Таганроге, обзавелся домами на Греческой и Малой Греческой улицах, обширными земельными угодьями в Таганрогском округе; чему, вероятно, способствовала женитьба на дворянке Марии Дмитриевне Леоновой (урождённой Иловайской), правнучке атамана Матвея Платова Он был образцовым помещиком, принимал участие в деятельности городского Благотворительного общества, в работе Распорядительного комитета по постройке нового театра в Таганроге. Железнодорожная катастрофа под Новочеркасском в 1871 году оборвала его жизнь.
Несколько слов об усадьбе Александра Львовича Потапова. Она охватывала небольшой участок возвышенности и пологий косогор к пруду. Многокомнатный барский дом с богатой библиотекой и картинной галереей, флигель, дом для прислуги, кучерская, прачечная, кладовая, экономическая контора, дома кузнеца, мельника, садовника... На возвышенности разворачивался английский парк, заключённый в кирпичную ограду; одна из аллей приводила к Покровской церкви; был и фруктовый сад с ульями и оранжереями, были свинарник и конюшня... Когда в 1918 году усадьба перешла к новой власти, из неё вывезли мебель, библиотеку и собрание картин, а дом со временем развалили.
Сельцо Семидубравное, которое до сих пор обнимает сверху густой и сквозной потаповский парк, похожий на заброшенный провинциальный сквер, находится километрах в сорока пяти к северо-западу от Воронежа. Полузасохший дуб, два декоративных красных клёна, осины, ясени, липа, могучий каштан, клёны в ярко-жёлтых нарядах – здесь всё давно пребывает в полной гармонии друг с другом. То тут, то там обнаруживаются старинные постройки: корабль безглавой церкви, на апсиду которой нацелена кленовая аллея, кирпичный амбар над ледником, домишко кладовой в обветшалой штукатурке... Прощупывая траву, бегают куры, расхаживают гуси; не обнаруживая себя ни шорохом, с требовательным ожиданием следит за гуляющим человеком телёнок из-за куста; и весь парк – с убогими строениями, с отдалённым бессильным кукареканьем – напоминает русскую деревню, какой её запечатлели на картинах художники-реалисты XIX века...
Добродушный дед, погружая навоз на телегу, рассказал мне: приезжали из города краеведы, вели разговор о восстановлении усадьбы, но было это давным-давно; теперь кому все это нужно – и усадьба, и Лермонтов; разве что нашей корове, гусям да курам... И парка-то – все меньше: недавно было с полторы сотни старых деревьев, а осталось-то, гляди, с десяток всего...
Но вернусь в Таганрог. Старший сын Александра Гавриловича Реми Николай, выпускник юридического факультета Харьковского университета, унаследовал отцовское имение в дальних окрестностях Таганрога; а в городе он, подобно отцу, занимался общественной деятельностью: будучи окружным предводителем дворянства, почётным мировым судьей, занимался благотворительностью, председательствовал в Обществе повсеместной помощи пострадавшим в Первой мировой войне.
В 1925 году след Николая Александровича Реми теряется. А вот приобретённый им в начале прошлого века дом с ионическими колоннами, построенный в 1802 году в стиле ампир на Малой Греческой (ныне лейтенанта Шмидта), не только цел и невредим, но ещё и отреставрирован. Из всех владельцев дома, кроме Реми, известны только его предшественники: штабс-капитан Шахматов и жена коллежского советника Волкова. Одно время в нём располагался Коммерческий суд; а после революции – устроили коммунальные квартиры. В наши дни вместо Дворца бракосочетаний, под которое поначалу хотели приспособить здание, часть площади занимают офисы фирм, часть – кафе-бар «Ре-ми». И лишь посвящённые знали причину такого музыкального названия. Теперь знаем и мы.
А есть ли зримая память об Александре Гавриловиче Реми? Есть. Его портрет  хранится в Таганрогском краеведческом музее.