«Путешествие в Калмыкию» – так называется первая экспозиция нового цикла книжных выставок «Ближний круг», посвященного истории, быту, культуре, традициям наших ближайших соседей - народов юга России и Северного Кавказа на страницах книг коллекции дореволюционного краеведения и кавказоведения Донской публичной библиотеки.
Как известно, калмыки являются потомками части ойратов (западных монголов), покинувших в конце XV века Джунгарию (ныне территория Китайской народной республики) вследствие недостатка пастбищ, внутренних междоусобиц и внешнеполитического давления со стороны Китая. В первой половине XVII-XVIII веков они постепенно расселились на огромной территории, простиравшейся по левобережью реки Волги от Астрахани до Самары, по правому берегу от Астрахани до Царицына (сегодня Волгоград), а также по реке Яику. В первой половине XVIII века калмыки заняли своими кочевьями степи Придонья и Предкавказья.
Наибольшего могущества Калмыцкое ханство добилось при правлении Аюки-хана (годы правления – 1669-1724) - правнука основателя калмыцкого государства в Нижнем Поволжье Хо-Урлюка.
Именно с правлением Аюки связано достижение ханством наивысшей силы и развития, и вытекающими из этого исторического события военными, а, следовательно, и политическими успехами Российского государства, прежде всего, на южных его рубежах, бывших ареной кровавой борьбы между еще не окрепшей Россией с одной стороны и Турцией с ее многочисленными вассалами с другой. Русское государство, взяв калмыцкий народ под свое покровительство, приобрело в его лице грозную военную силу, заметно укрепившую в то время слабо защищенные южные рубежи.
После принятия калмыцкими тайшами (у монгольских народов - вождь или старейшина) российского подданства, власти дали калмыкам своё согласие на кочевание в степях Нижней Волги, а последние стали использоваться для решения военно-политических планов России на юго-востоке. На рубеже XVII-XVIII веков калмыки создали вассальное России политическое образование – Калмыцкое ханство, однако его границы, как и в целом калмыцких кочевий, российским руководством определены и зафиксированы в законодательных документах не были.
В 1771 году в результате острого политического кризиса, возникшего главным образом на почве попыток российских властей ограничить политическую самостоятельность калмыцкой знати, и приведшего в итоге к откочёвке большей части калмыцкого народа в Джунгарию, Калмыцкое ханство прекратило существование, а оставшиеся на Волге улусы (монг. народ, государство) в административном отношении были подчинены астраханскому губернатору и, как самостоятельные отдельные владения, возглавляемые своими нойонами (монг. – господин, князь), фактически приравнены к уездам.
До ухода в Джунгарию калмыки кочевали на пространстве примерно в 32 миллиона десятин. После 1771 года ареал их расселения, естественно, сократился, поскольку оставшееся немногочисленное население волжских улусов не в состоянии было заселить всю прежнюю территорию. Освободившиеся от калмыков земли начали заселяться представителями других народов. Под воздействием колонизационных процессов постепенно менялась география расселения калмыцкого народа, которая к рубежу нового столетия заметно сузилась и охватывала преимущественно пространство, замкнутое водными бассейнами Волги, Дона, Маныча и Кумы.
Занятие российскими переселенцами лучших земель вдоль реки Волги привело к обострению отношений с кочевавшими там калмыками. В споре за земли калмыки ссылались на давность пользования ими, а переселенцы - на решения правительства. При этом положение второй стороны было предпочтительней, ибо занимаемые переселенцами земли не имели юридически закреплённого статуса калмыцких и в силу этого рассматривались местной администрацией и переселенцами как свободные земли государственного фонда. Под натиском пришлого населения калмыки постепенно отступали вглубь степи, и перед ними всё явственно проступала перспектива утраты лучшей части своих кочевий. Окончательное оттеснение калмыков от водных бассейнов неминуемо привело бы к сильнейшему кризису составлявшей основу их существования скотоводческой отрасли хозяйства. Это осознавали не только калмыки, но и русская администрация.
К началу XIX века ситуация обострилась настолько, что требовала немедленного государственного вмешательства в процесс урегулирования земельных взаимоотношений калмыцкого и осёдлого населения.
19 мая 1806 года император Александр I подписал указ «О назначении земель калмыкам и другим кочующим народам в губерниях Астраханской и Кавказской», который впервые определил юридический статус и границы калмыцких и казахских кочевий на Нижней Волге и в степном Предкавказье. Наибольшее количество земли (более 12 млн. десятин) по указу отводилось калмыкам, чьи кочевья были разбросаны на огромном степном пространстве между водными бассейнами Волги, Каспия, Кумы, Большого Егорлыка и Дона. К югу от устья Волги граница калмыцких земель была установлена по берегу Каспийского моря, по нижнему течению река Кумы до деревни Владимировки, далее по речке Мокрая Буйвола, правому притоку Большого Егорлыка, по рекам Малой и Большой Кегультами. От устья Большого Егорлыка граница делала небольшой поворот по Манычу на восток и затем вдоль восточных пределов Войска Донского подходила к земельным наделам селений Цаца, Большие Чапурники, Светлый Яр, Рай-Городок.
Впервые за всю историю пребывания калмыцкого народа в России были определены и законодательно утверждены точные административные границы калмыцких кочевий и установлен их юридический статус. Государство предоставило калмыцкому народу на правах исключительного пользования земли для проживания и традиционной хозяйственной деятельности и взяло на себя обязательство охранять их от незаконных посягательств со стороны других народов.
Не менее важным следствием указа от 19 мая 1806 года стало появление в составе Астраханской губернии и Кавказской области отдельной административно-территориальной единицы, впоследствии составившей основу современной Республики Калмыкия.
По точному смыслу указа от 19 мая 1806 года отведённые калмыкам земли считались пожалованными им императором в пользование. Это означало, что российское государство в лице императора оставляло за собой право на их отчуждение и изменение границ. На протяжении XIX века государственная власть под давлением миграционного и демографического факторов несколько раз использовало своё право верховного собственника для изъятия калмыцких земель и передачу их под государственные нужды и в пользу осёдлого и кочевого населения Астраханской губернии.
Самые же значительные территориальные изменения произошли в 1860 году, когда была скорректирована административная граница между Ставропольской и Астраханской губерниями. Изменения границ во многом были вызваны этнокультурным фактором. Дело в том, что в указе от 19 мая 1806 года право кочевать на калмыцких землях «по следам» калмыков получили юртовые татары (ногайцы) и кавказские туркмены. Последним разрешили кочевать весной и летом с калмыками в целях сохранения своих стад от овода, которого было очень много в районе реки Кумы и в Мочагах, где располагались основные кочевья туркмен. Осенью и зимой туркмены должны были откочёвывать за р. Куму, которая служила административной границей между землями калмыков и мусульманскими кочевыми народами.
В экспозиции представлены редчайшие издания трудов выдающихся путешественников XVIII века Петра Симона Палласа, Самуила Гмелина, Ивана Лепёхина, которые в свое время посетили калмыцкие степи и описали географию, растительный и животный мир, быт и обычаи калмыков. Немецкий учёный-энциклопедист, естествоиспытатель и путешественник Петр Симон Паллас (1767—1810) в первом томе книги «Путешествие по разным провинциям Российской империи» (СПб., 1773-1788) дает подробное описание жизни калмыков от Волги до Дона. Немецкий натуралист, профессор Петербургской Академии наук, руководитель Астраханской экспедиции в России в 1769 году Самуил Готлиб Гмелин (1745-1774) в книге «Путешествие по России для исследования трех царств естества» (СПб., 1771-1785) повествует о быте и природе калмыков. Русский путешественник, ученый-энциклопедист, естествоиспытатель, лексикограф Иван Иванович Лепехин (1740-1802) также уделяет большое внимание калмыцкому народу в своей книге «Дневные записки путешествия доктора и академика наук адьюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768 и 1769 году» (СПб., 171771-1805). Все перечисленные издания снабжены прекрасными иллюстрациями – гравюрами, выполненными по рисункам участников этих экспедиций.
Одна из интереснейших книг, представленных на выставке, «Путешествие китайского посланника к калмыцкому Аюке хану, с описанием земель и обычаев российских» (СПб., 1782) китайского посланника Ту Ли-Чэня (1667-1740), где автор подробно рассказывает о своем путешествии к кочевьям калмыков и встрече с ханом Аюкой. Книга выпущена небольшим тиражом – всего 600 экземпляров и сегодня является библиографической редкостью.
Большой раздел выставки посвящен донским калмыкам. О их жизни писали:
-
Броневский В. Описание Донской земли и Кавказских минеральных вод Ч. III.- СПб., 1834;
-
Маслаковец Н. А. Физическое и статистическое описание кочевья донских калмыков. - Новочеркасск, 1872;
-
Попов И. И. Донские калмыки.- Новочеркасск: Часовой, 1919;
-
В Манычских степях: из воспоминаний о Дону генерал майора М. И. Грекова 1878-79 гг.- СПб. , 1905
Книга «Калмыки: исследование санитарного состояния и запаса жизненных сил» (Москва-Ленинград, 1928) под редакцией директора института социальной гигиены профессора А. В. Молькова представляет исследование экспедиции по изучению вопроса о вымирании и вырождении калмыцкого народа, которая была осуществлена в 1925-1926 годах. В книге подробно дается характеристика обследованных групп, опубликован демографический очерк Калмыцкой области, приводятся сведения о распространенных среди калмыков заболеваниях.
Раздел выставки, посвященный калмыцкой литературе, открывается демонстрацией книги народного писателя Калмыкии Алексея Балдуевича Бадмаева (Калм. Бадмаев Укурча; 1925-2007) «Зая Пандита (списки калмыцкой рукописи «Биогрфия Зая-Пандиты»» (Элиста, 1968). В сборник вошли ойрат-калмыцкие историко-литературные письменные памятники XIV-XIX веков. Перевод на русский язык с «Тодо бичиг» (ясного письма) осуществлены известными дореволюционными и современными востоковедами. Зая Пандита Намкхай Гьямцо (1599-1662) - выдающийся ойратский и калмыцкий ученый, политический и религиозный деятель, создатель калмыцкой письменности «Тодо бичиг».
Серьезный вклад в развитие калмыцкой драматургии составили пьесы калмыцкого советского писателя, драматурга, поэта, переводчика Баатара Басангова (1901-1944), большинство из которых написаны на историко-героическую тему - «Чуучя», «Сянка», «Кермен», «Запоздалый богач» рассказывают о прошлом калмыцкого народа. Пьеса Б. Басангова «Бумбин орн», написанная по мотивам калмыцкого героического эпоса «Джангар» к 500-летию со дня его создания, до сего времени идет на сцене Калмыцкого драматического театра. На выставке представлен сборник рассказов и очерков Баатара Басангова «В калмыцкой степи» (М., 1958)
Калмыцкая литература в советское время неразрывно связана с именем одного из зачинателей калмыцкой советской литературы Нимгира Манджиевича Манджиева (1905-1936), Манджиев много лет работал в редакции калмыцкой газеты, был учителем большинства калмыцких писателей. Литературное наследие Н. Манджиева ‒ несколько сборников реалистических рассказов («Горькая правда», 1929. «Рассказы о колхозе», 1936, и другие), две пьесы («Позже появившиеся рога длиннее ранее выросших ушей» и «Конец плохого ‒ начало хорошего», обе ‒ 1927, в соавторстве с Э. Отхоновым), сборник стихов «Красная звезда» (1933). Манджиев был горячим пропагандистом новой, колхозной жизни бывших кочевников. На выставке представлен один из сборников рассказов Нимгира Манджиева «Горькая правда».
