Таганрогский след Архипа Куинджи

В Таганрогском художественном музее есть три работы Архипа Ивановича Куинджи: «Волны. Этюд», «Радуга» и эскиз к картине «Забытая деревня». На Петровской улице – дом, где он снимал помещение у мастера портретной фотографии Симеона Исаковича с 1860 по 1865 год. Получилось так: друзья посоветовали ему поехать в Феодосию к Айвазовскому, но известнейший маринист не распознал в молодом человеке таланта. Куинджи вернулся в родной Мариуполь, потом переехал в Одессу, а после Одессы – в Таганрог; всё это время он работал ретушёром в фотостудиях. Осознав, что великим фотографом ему не стать и что его призвание – живопись, отправился в Петербург.
К сожалению, художник не оставил после себя дневника; никто из знавших его ничего не говорит о пребывании Куинджи в Таганроге; а Михаил Неведомский в написанной совместно с Ильёй Репиным книге «А. И. Куинджи. Биография и характеристика», изданной в Санкт-Петербурге в 1913 году, Таганрог вообще не упоминает. Более того: в ней – иная последовательность «скитаний» художника: «По возвращении [из Феодосии] в Мариуполь Куинджи поступает ретушёром к одному местному фотографу. По некоторым сведениям, проверить которые нам не удалось, вслед за работой у фотографа делается попытка завести собственную фотографию, причем средствами ссужают Архипа Ивановича его братья. Как бы то ни было, эта попытка, очевидно, кончается неудачей, предприятие на ноги не становится, ибо вскоре Архип Иванович опять оказывается ретушёром-наёмником у фотографа в Одессе». Таганрогские популяризаторы истории города с этими «некоторыми сведениями» обошлись довольно просто: приписали их таганрогскому периоду жизни художника. А может быть и правда – какая разница, всё равно Мариуполь находился в ведении Таганрогского градоначальства (правда, до 1859 года).
А вот о доме, выстроенном в середине XIX века купцом Николаем Псалти – именно в нём снимал помещения мастер Симеон Исакович, у которого в кабинете фотографии работал Куинджи, – можно прочесть в книге Олега Гаврюшкина «Вдоль по Питерской», изданной в Таганроге в 2000 году.
«Одно время в этом доме помещался фотографический кабинет предпринимателя Н. Г. Вайнера. Здесь проживал и некто Борис Михайлович Шик, у которого летом 1902 года произошла кража в квартире. Злоумышленники забрались в дом около 3-х часов ночи и похитили много вещей, среди них серебряный порт-табак, золотые часы, на циферблате которых выгравировано: “12 ноября 1889 года. С. Г. Шик”, брюки с двумястами рублей и носильные вещи….
С. Г. Шика знали в городе  как известного мастера видовой фотографии… Он первым в истории Таганрога выполнил снимки сорока преступников, которые вошли во вновь созданную при сыскном отделении полиции картотеку. Интересно другое. Между пострадавшим от кражи Б. М. Шиком и мастером фотографии С. Г. Шиком родство явно существует, только вот степень его определить не удалось.
В начале века дом приобрёл дантист Абрам Майоров, а с 1910-х годов владельцем стал дворянин В. В. Седов. В эти годы и была выполнена надстройка второго этажа… Василий Васильевич Седов  проживал со своей супругой Марией Михайловной  и дочкой Екатериной. Первый этаж снимал специалист по протезированию зубов Ц. С. Нордштейн, а его брат А. С. Нордштейн открыл фотографический кабинет. Некто Берман держал магазин дамских шляп».
Много лет «опознавательным знаком» этого дома служит книжный магазин «Факел».
Я специально не сократил в этом фрагменте сведение о краже, поскольку оно мне напомнило о другом преступлении, совершённом в январе 2019 года: о похищении картины Куинджи «Ай-Петри. Крым», датированной 1908 годом, из Инженерного корпуса Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, где с октября 2018 года проходила выставка более 180 произведений художника. «Благодаря» этому печальному событию я стал свидетелем разговора двух знакомых девушек, интересующихся живописью; он происходил в зимнем саду Донской государственной публичной библиотеки. Девушки высокомерно отзывались о Куинджи: мол, он иллюстративен, неглубок, бьёт на внешний эффект и так далее. Я предположил, что они подпали под влияние книги Александра  Бенуа «История русской живописи в XIX веке» – увлекательной, изящно написанной, но… культурнейший человек, знаток изобразительного искусства, Бенуа иногда обнаруживал снобизм в восприятии некоторых мастеров кисти. Вот и Куинджи досталось за «внутреннюю пустоту» его цветистых красок, театральность его почерка, нарочитость образов.
Уверен, что Бенуа просто был во власти своей эстетики – которую так же можно раскритиковать: театрально, нарочито… Всё это ерунда. Поскольку с Бенуа не поспоришь, пришлось вступить в девичий разговор, объяснить, что значение Архипа Ивановича Куинджи для нашего искусства – в том, что он первый из русских художников осмелился показать самоценность самой краски – ясной, звучащей; показать самоценность света; избавить картину от лишних деталей, от тщательного их выписывания – и добиваться художественного упрощения пейзажа, возводя его на уровень символа.
Впрочем, Бенуа нашёл для Куинджи и высокие слова, назвал его выдающимся мастером, страстным поклонником красоты, и дал понять, что без новаторства Куинджи развитие русской живописи наверняка затормозилось бы.
Кстати, насчёт «театральности». Однажды у меня случился интересный опыт.
Это было в городе Галич Костромской области. Мне захотелось увидеть Галичское озеро во всей его шири, и я стал подниматься на возвышенность, которая называется Шемякина гора. На склоне росли берёзы. Наплывали сумерки. И вдруг я обратил внимание, что в этой рощице – светло! Светились берёзовые стволы, будто внутри провели подсветку. Я даже остановился, удивлённый… И вспомнил «Берёзовую рощу», которую считал написанной «для внешнего эффекта»!