Горькая река

Некоторые учёные именно по реке Маныч – левому притоку Дона –проводят границу между Европой и Азией (там, где сейчас Кумо-Манычская впадина, то есть поймы рек Кума и Маныч, в древности был пролив, соединявший Чёрное и Каспийское моря).
Ростовская область; если удалиться от Дона – голые степи, ни деревца, ни кустика, лишь жухлая травка; сюда, в Сальские степи (земли бывших калмыцких кочевий), пригоняют с местных животноводческих хозяйств коров. Бедные животные – разве им хватает для пропитания этой скудости? Здесь же в основном ковыль, житняк, типчак, мятлик и полынь.
Почва – тёмно-каштановая и солончаки. Если машина в ненастье застрянет – вытащить её отсюда так же трудно, как если бы колёса залило цементом.
А сколько рыбы разнообразной! Ловится одна за одной: карась, плотва. судак, щука, окунь, краснопёрка. сазан… Перечисление можно продолжать.
В солнечный день тут знойно, вечером – обнимает тёплый ветер, – настойчивый, ласкающий; из-за ветра – никаких комаров!
Поскольку связь между Чёрным и Каспийским морями то восстанавливалась, то вновь пропадала, здесь образовалось немало островов и протоков; по берегам встречаются болота, в стороне кое-где отдыхают лиманы; а за посёлком-райцентром Весёлый уже разливается безбрежное водохранилище. Местами к берегу не подойти из-за тростниковых стен. Однажды после сильных дождей застряла в глинистой ухабине легковая машина; чтобы её вытащить, требовалось идти далеко в ближайший хутор – искать тракториста. Его нашли, но он крепко спал по случаю недавнего застолья, и, как сказала жена, придёт в себя только к вечеру. Во время ожидания вечера знакомые решили согреться чаем, но обнаружили, что кончились запасы воды. Дрова для костра в багажнике есть – воды нет; а к реке не подойти: берег на много километров – болото и камыши. Пришлось терпеть…
Там же, где берег представляет собой голые площадки, вполне можно искупаться: купание в солоноватой манычской воде замечательное (кстати, название реки происходит от тюркского «горькая»). Только чтобы войти в реку и выйти обратно, всё равно приходится с полметра увязать в жиже едва ли не по колено. Такой идеальный для Маныча берег есть, например, в ста с лишним километрах от Ростова-на-Дону, между лиманами Шахаевский и Западенский, у посёлка Средний Маныч, возникшего в советское время и внешне ничем не примечательного: однотипные домики, расставленные на плоском полевом пространстве. Поблизости даже устроили базу отдыха: она выходит на край возвышенности, с которой открывается романтический вид на Шахаевский лиман. И есть за посёлком ещё один домик – он тоже на краю возвышенности, в белой штукатурке, с шиферной крышей, одинокий и как будто нежилой. Раньше в нём располагалось нечто вроде приюта для рыболовов. С развалом Союза он опустел. Нынче его окружает дикая растительность, забора вокруг – давно нет. Что в нём сейчас, живёт ли кто? – непонятно. На стук никто не откликается… Это строение мистически подчёркивает диковатую пустынность окрестного пейзажа.
А рыбаки ночуют у самой реки, у невысокого овражка. Мне приходилось много раз – в том числе и в детстве – спать не только в палатке, но и прямо на воздухе: например, на срезанных камышах (поорудуешь несколько минут ножом – и несёшь укладывать охапку на место стоянки). Постелешь сверху покрывало – получается мягкая постель. И, говорят, полезная для здоровья. Но вот такого кошмара, о котором однажды мне рассказал недавно охотник, испытывать не приходилось. Дело было однажды осенью, на одном из манычских островков.
«В ожидании утиной охоты мы разместились на высоком берегу. К вечеру стал накрапывать дождь, потом пошла сплошная морось; и вскоре мы перестали обращать на неё внимание. Поужинали, расстелились на месте сгоревших костров и улеглись на несколько часов поспать.
И вот в ночной тишине кто-то из охотников заорал. Мы, конечно, с недовольством проснулись, кто выругался, кто-то засмеялся. Курильщики, как водится, потянулись за сигаретами, и один из них, зажигая спичку, вдруг закричал: змеи, змеи!
Мы зажгли электрофонари и увидели страшную картину. По нашим плащам ползали, а какие-то и лежали свернувшись, змеи, – около десятка, если не больше. У охотника, кто спал крепко, змея плетью висела на руке, у другого, тоже спящего – на сапоге. Тут уж все стали кричать; мы разбросали змей в разные стороны и стали проверять вещмешки и даже самих себя: вдруг они заползли и под одежду!»
«Но как такое могло случиться?!»
«Могу лишь предположить, что они выползли из щелей высокого берега; щели были широкие и глубокие и, видимо, образовались, когда земля трескалась от жары. Туда змеи и попрятались на зимовку. Но земля, где мы жгли костры, разогрелась и привлекла змей».
«И что было потом?»
«Потом уж мы не спали, да и пришло время выходить на охоту. Когда вернулись, ни одной змеи не увидели: видимо, расползлись обратно. Да и вообще, змеиных нападений не было за всю мою охотничью практику. Хотя, знаешь… есть такие спокойные охотники, которые укладываются со змеями в одном спальном мешке».
Что сказать по этому поводу? На Маныч лучше приезжать летом!