Как в старину праздновали Масленицу донские казаки

Масленица праздновалась целую неделю. Каждый день масленичной недели имел особое свое назначе­ние:
понедельник - встреча,
вторник - заигрыши,
среда - ла­комка,
четверг - разгул,
пятница - тещины вечерки,
суббота - золовкины посиделки,
воскресенье - проводы, прощание, про­щеное воскресенье.

Кроме приятельских бесед мужчин и женщин в эту неделю почти в каждом доме распевали псалмы и богатырские песни.

Одним из любимых развлечений на Масленицу являлось ка­тание с ледяных горок на санях с бубенцами. Катались на санках с естественных возвышенностей, со спусков к речке. Но чаще всего, делались специальные горки с основанием из дерева и спуском из замороженного снега и льда. Каждый старался укра­сить свою горку получше, чтобы кататься на нее приходило больше народу, особенно девушек. С горок катались на салаз­ках, скамейках, подмороженных низких соломенных корзинках – «букаях».

Народная фантазия в развлечениях и забавах была неисто­щима. Бывало, что в санный поезд впрягали вместо лошадей ва­тагу ряженых, на сани водружали столб, обвешанный вениками с вертящимся колесом - символом возрождающегося солнца. На это колесо сажали мужчину, искушенного в различных празд­ничных проделках, или парня в женском костюме и кокошнике, или чучело в виде молодой женщины, изображающее Масленицу. Их обвешивали пучками соломы, сковородами и блинами. В последние дни Масленицы катание с гор сменялось катанием на тройках лошадей с бубенцами, которые являлись одним из яр­ких символом русской Масленицы.

Был на Масленицу еще один обычай «вязать колодки». Обыч­но на третий день масленицы девушки группами ходили по до­мам, где были взрослые парни и привязывали одному из них к ноге «колодку» - обрубок полена или щепки, позже замененной лентой, платком или цветком. «Колодку» не снимали до тех пор, пока юноши не откупались. На собранные таким образом день­ги, устраивали вечеринки. Привязывание «колодки» сопровож­далось пением песни:

Колодки-молодки, молоденькие

Как бы мне пожить

Как бы погулять

Мужа дома нету

Некому ревновать

Свекор-батюшка, пусти погулять.

Мужа дома нету

Некому ревновать

Я кожу спущу

Гулять не пущу

Кожа волочится

Гулять хочется.

За рекой, рекой

Ходит мой милой

Ходит мой милой

Машет мне рукой.

Милая моя,

Перейди сюда.

Я бы переиша

Речка глубока

Достаточна тонка

Люблю казака Шестого полка Всеурядничка.

На Дону празднование Масленицы носило ярко выраженный военизированный характер, особенно на более раннем этапе в XVIII - нач. XIX вв. Главным событием Масленицы являлась скачка и джигитовка, к которым готовились задолго до их про­ведения. Молодежь в такие дни практически не выходила из ко­нюшен, не досыпая ночей и готовя своих коней к скачкам и джигитовке.

С наступлением первого дня Масленицы, вооруженные наездники со всего города собирались к назначенному месту, на лучших скакунах с дорогими наборами, всякий с желанием блеснуть конем, сбруею, удальством. Стечение было самое многолюдное: сюда выезжали и прабабушки наши со своими красавицами-дочками в нарядных возках с жаровнями. На открытом месте стояла мишень – пучок камыша, перпендикулярно поставленный, а саженях в 200 от него назначался пункт, от которого надлежало скакать.

Начиналась скачка: первый несется стрелою седой старец; бросив у самого пука поводья, прикладывается он коротким своим ружьем и пук зажжен. За ним летит юноша, который, на все скоку соскочив с лошади и держась одною рукою за гриву, схватывает другою из-за пояса пистолет, стреляет в пук и в миг – на лошади; другие по следам его перепрыгивают через огонь. Иной, притворясь падающим с несущейся лошади, хватает с земли монету и, бросив ее вперед, ловит ее на лету. Таким образом, наездничествовали здесь донские воины, каждый день до вечера, переменяя по несколько пуков камыша в день и по несколько коней.

Устав от скачки, старики подъезжали к возкам и из рук бабушек подкрепляли себя сабиралом (лучшим медом), а молодежь украдкой ловила взоры сидевших в возках прелестных затворниц.

Тогда, как здесь забавлялись скачкою на мишень, в другом месте собирались охотники на скачку другого рода, в которой сильнейшая и резвейшая лошадь одержала победу. <…>Трем лучшим ездокам полагались призы: первому – конь со всею сбруею или большая серебряная кружка; второму – несколько аршин алого сукна и парча; третьему – тибеньки, стремена и сафьян.

Дети заводили свои скачки по улицам. В городе же в каждом доме с ранней зари и до полуночи производилась беспрерывная пальба из ружей и пистолетов. Дети стреляли из маленьких пушечек; у кого же не было их, те просверливали в пустых костях затравки или заряжали камышинки. На крыльцах домов, на улицах, на мостах, — везде толпа народа, везде пальба; одни больные были прикованы к своим постелям, все прочие веселились.

Во время Масленицы во многих станицах сооружали снежные городки - царство зимы - с высокими башнями и стенами, для прочности облитых водой. В середине городка ставился высо­кий, гладко оструганный столб с подвешенным на самой верши­не призом. Такие городки брались «штурмом» в последний день масленицы. Участники делились при этом на две группы: одна защищала городок, другая нападала на него. В некоторых станицах город­ки защищали девушки, используя длинные палки и стоя на ска­мейках, а нападали парни. Взяв город, парни получали право перецеловать всех девушек, защищавших его.

Иногда в празднике участвовало несколько станиц, и тогда представители станиц с атаманом и стариками во главе со зна­менами съезжались на рубеже станиц с общественной водкой. Здесь устраивались джигитовку, скачки, стрельбу из лука и ру­жей, вели примерные бои (шермиции) и дрались на кулачках. Для соблюдения порядка накануне соревнований зачитывался приказ, чтобы во время гуляний не было бесчинств.

На Масленице в станицах составлялось по нескольку «шаек» казаков, чтобы вместе погулять и повеселиться. Они выбирали из своей среды «атамана» (в других местах – «хозяина»), который командовал шайкой и соблюдал порядок. В атаманы выбирали человека веселого и расторопного, который бы «языком востер был». В знак своей должности он носил особую насеку. В помощь ему выбирался «есаулец», которому вручалась трость, с навязанным на ней пучком «васильков». Он обязан был помогать во всем «атаману» и исполнять разные поручения.

Вся шайка (человек 10 и более) отправлялась к станичному атаману в станичную избу и получала от него знамя. После этого шайка начинала обходить дворы по очереди: «сначала погуляет у того, потом у другого и т.д.». Этот называлось «ходить со знаменем».

Придя к кому-нибудь в гости, знамя водружали снаружи перед его хатой, оставляя при нем «часового», обязанность коего исполнялась всеми поочередно. Пировали то у одного, то у другого до поздней ночи, утром же продолжали свой обход, предварительно посылая «есаульца» известить, у кого они будут.

Атаман такой шайки творил и расправу. Если двое поссорились и подрались, что бывало нередко, то он старался помирить их, а строптивого и поколотить.

Прежде эти хождения со знаменем были особенно оживленны: в них принимали участие и самые почтенные старики. В некоторых местностях в таких хождениях принимали участие и женщины.

Обыкновенно начинали ходить со знаменем с четвертой сырной недели, а если год урожайный и прибыли много, то и ранее. Ходили вплоть до воскресенья, а вечером в этот день в станичную избу приносили знамя обратно.

В воскресенье вечером выносили на станичную площадь сто­лы и скамейки, устанавливали их в круг. Для пиров на Масленице многие казаки делали складчину, с каждого по полкварты водки (прим. – 0,48 л) или менее. Сюда со всех сторон съезжались отряды ка­заков во главе со своими атаманами. Приходил станичный ата­ман с насекой в руке, в окружении стариков и есаулов. Пили за здоровье государыни и государя, потом за донского войскового атамана и, наконец, за станичного атамана и станичников.

Заключительным массовым действием в воскресенье были проводы масленицы. Устраивался огромный костер. Торжест­венно привозили или приносили к костру чучело – «Маслени­цу». Под пение песен, громкие крики, чучело зимы - символ хо­лода, тьмы и смерти сжигали. Сожжение чучела означало также сожжение на весь пост всяких удовольствий и развлечений.

Большое значение придавалось заключительному акту мас­леничных торжеств, имеющему нравственно-очистительный смысл: вечером последнего дня Масленицы, в Прощеное воскре­сенье, перед церковной службой просили друг у друга прощения за вольные и невольные обиды. При этом кланялись в ноги, го­воря: «Простите Христа ради». Случалось, что в такие дни ми­рились многолетние недруги.

В прощенное воскресенье перед вечером всё стихало: «только и видишь толпы посещающих родственник для прощания и кучи девушек и молодых людей, заходящих в каждую хату прощаться. Ходят также прощаться с покойниками. Простившись со всеми, молодежь заходит в назначенную для этого свободную хату, делает складчину “с носа копеек по 10”, покупает водки и гуляет до утра, т.е. до поста. На утро всё уже тихо и смирно…“Теперь не то, - говорят старики, - бывало, просыпаемся среди первой недели”».

Источники:

Астапенко Г. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков. Ростов-на-Дону. 2010. С. 158-162

Сухоруков В.Д. Общежитие донских казаков в XVII и XVIII столетиях: исторический очерк. Новочеркасск. 1892. С.59-61;

Харузин М. Н., Сведения о казацких общинах на Дону: материалы для обычного права, собранные Михаилом Харузиным: Вып. 1. Москва, 1885. С. 377-379