СКАЗКИ АРМЯН ДОНА

Собирание и изучение донского армянского фолькло­ра началось лишь во второй половине XIX века, когда многие произведения устного народного творчества были забыты. Первыми исследователями донского армянского фольклора были Микаэл Налбандян и Рафаэл Патканян. В 1875 году вышла в свет книга К. Патканяна «Нахичеванский говор», куда, на­ряду с оригинальными рассказами Р. Патканяна на мест­ном наречии, вошли записанные им «Сказка об Арев-Мануке», 188 пословиц и поговорок, заклинания, мо­литвы, несколько свадебных и обрядовых песен. Это была первая попытка собрать воедино ма­териалы новонахичеванского фольклора.

В 1892 году в Ростове-на-Дону был издан сборник «Пословицы, поговорки и изречения армян Нового Нахичевана», который стал крупным событием в культурной жизни донских армян, но имел существенный недостаток - собиратель и составитель, врач Геворк Тигранян, все фольклорные материалы перевел на грабар—древнеармянский язык, недоступный широким массам.

Серьезным вкладом в исследование этнографических и фольклорных материалов стала книга Ерванда Шахазиза «Новый Нахичеван и новонахичеванцы», вышедшая в 1903 году. Много лет живя и учительствуя в Новом Нахичеване, автор хорошо изучил быт и обряды мест­ных армян.

В начале ХХ века попытки популяризации устного на­родного творчества были сделаны издававшимися в Ростове-на-Дону журналами «Луйс» («Свет»), «Гахут» («Коло­ния»), «Нор кянк» («Новая жизнь») и другими.

В советское время работа по изучению устного народного творчества донских армян была продолжена. В 1959 году в Ростов прибыла экспедиция Академии наук Армении. В ее состав входили этнографы, искусствоведы, музыкан­ты, диалектологи, работники музеев. Был собран довольно богатый материал: записано много сказок, по­словиц и поговорок, около ста песен, произведений других жанров фольклора, танцевальных и инструменталь­ных мелодий. Результатам научной экспедиции была посвящена сессия отделения общественных наук Акаде­мии наук Армении, которая дала высокую оценку вы­полненной работе.

В 1965 году в издательстве Академии наук Армении вышел в свет сборник X. Поркшеяна «Устное народное творчество армян Нор Нахичевана». В нем содержались песни, басни, загадки и другие жанры фольклора, как привезенные из Крыма, так и созданные на Дону. В 1971 году в том же издательстве выпущена вторая книга из серии «Армянская этнография и фольклор», посвященная устному народному творчеству донских армян.

50 лет посвятил изучению фольклора донских армян Шаген Месропович Шагинян (1922-1988), журналист, писатель, этнограф, уроженец села Чалтырь Мясниковского района Ростовской области. Им записано более 30 армянских сказок, около 3000 пословиц и пого­ворок, 200 загадок, 40 басен, более 60 притч. В 1973 году в Ростовском книжном издательстве вышел его сборник пословиц и поговорок донских армян «Дерево сильно корнями», а в 1979 году – сборник устного народного творчества донских армян «Доброе слово - что весенний день», куда вошли и сказки, записанные от сказителей, проживавших в Мясниковском районе Ростовской области, среди которых:

Дзреян Тигран Еремяевич (1911), уроженец села Чалтырь, шофер, много лет работал в органах по­жарной охраны. Знал много сказок, которые слышал от своего дяди Карапета. С его слов записана вошедшая в сборник сказка «Алтынсачский соловей»;

Карапетян Мкртич Никохосович, новонахичеванец, 85 лет, скрипач. Интересовался устным народным творчеством. В 1915 году записал сказку «Про Артур-бека-богатыря». Рукопись для сборника предоставил 3.С. Зарифьян;

Насибян Хачерес Арутюнович (1884—1977), кол­хозник-пенсионер, уроженец села Чалтырь. Знал много сказок, песен, пословиц, поговорок. В сборник вошли записанные с его слов посло­вицы, поговорки, загадки и сказка «Про мудрого парня»;

Согомонян Айк Дзарукович (1901), колхозный пен­сионер, житель села Ленинаван, сказитель и фольклорист. С его слов фольклори­ст В. Свазлян записал сказку «Кто работает, тот и ест»;

Хаспекян Мелкой Леонтьевич (1904), выходец из села Чалтырь, юрист, один из основоположников местного народного драматического самодеятельного театра. У своей матери-сказительницы научился многим обрядовым ритуалам, запомнил народ­ные песни и сказки;

Цхяян Кехецик Геворковна (1887—1978), урожен­ка села Чалтырь, колхозница. Знала много народных песен, сказок, пословиц, поговорок, загадок, заклина­ний. С ее слов фольклори­с В. Свазлян в 1959 году записал сказку «Дочь великодушного царя».

В  1990-е годы в Ростове-на-Дону вышли в свет еще два фольклорных сборника Ш. М. Шагиняна: «Меч Авлуна», в который включены только сказки донских армян, в том числе не издававшиеся ранее на русском языке, и сборник «Арзу и Хамбер» («Браслет»), куда вошли сказки и песни, впервые опубликованные в переводах самого фольклориста, а также Ольги Мартиросовны Шагинян и членов литературной студии имени Патканяна.

Здесь мы публикуем 2 сказки из сборника «Доброе слово – что весенний день» (Ростов-на-Дону, 1979).

ДОЧЬ ВЕЛИКОДУШНОГО ЦАРЯ

Жил-был царь и были у него дочь и сын. Каким сам был мудрым и великодушным, такими и детей своих воспитывал. А дочь царя росла и умницей, и красавицей.

Как родители — царь и царица, так и их дочь была добра, щедра и милосердна к беднякам. Весь свет знал об этом. А звали ее Агавни.

Когда сын стал совершеннолет­ним, царь захотел женить его. По­звал визиря и сказал:

— Иди, найди в нашей стране са­мую красивую, самую умную девуш­ку для моего сына.

Пошел визирь по стране, нашел та­кую девушку, привел к царю и цари­це. Она пришлась им по душе, сделали ее своей невесткой, сыграли свадьбу, пировали семь дней и семь ночей.

Но невестка оказалась злюкой. Ее бесило то, что Агавни была кра­сивее. Стала она враждовать, зло­словить, сочинять различные небы­лицы про Агавни. Царь и царица хорошо знали, что их дочь не ви­новна, но всегда советовали ей:

— Не беда, доченька, как бы она ни злословила, ты молчи, потерпи.

Часто невестка говорила мужу:

— Агавни то сделала, Агавни другое сделала.

Муж чувствовал, что она обманывает, и отвечал:

— Будьте благоразумны, не ссорьтесь.

Но невестка не унималась, продолжала свое. Муж мучился, переживал, знал ведь, что сестра не виновна.

Царь с царицей тоже переживали, мучились, устали от козней невестки.

За эти годы невестка родила сына. Царь с царицей больше жизни полюбили своею внука. Еще сильнее любила племянника Агавни.

Но невестка говорила всем:

— Агавни мучает ребенка, бьет его.

Хотела вызвать у мужа ненависть к родной сестре. Так много причинила зла, что царь и царица не вы­держали, от горя умерли.

Агавни тоже страдала от козней злюки, мучилась. Садилась у люльки племянника и пела:

Наник, наник, баюшки,

Золотая люлька, серебряный свод,

— Лежит в ней родной племянник,

Баюшки-баю, сына брата

Слезами горькими умываю,

Косами своими пеленаю,

Жаром сердца высушиваю,

Родного племянника убаюкиваю.

Много еще небылиц придумала злая невестка, но не смогла убедить мужа. А однажды, когда Агавни спала, зарезала в люльке родного сына, и окровавленный нож положила ей в карман. Сама же через час начала плакать:

— Вставайте, посмотрите, что сделала Агавни. Она убила моего родного сына в люльке. Вот, видите? Как курицу, зарезала мое дитя.

Царедворцы всполошились, весь дом поднялся на ноги, злая невестка все кричала: «Это дело рук Агавни».

Пришли к Агавни — она еще так сладко спит, что жалко ее будить. А невестка пинает ее ногой и говорит:

— Видите? Притворяется безвинной.

Народ спрашивает:

— Чем докажешь, что это она убила?

А невестка отвечает:

— Обыщите, может, еще и нож у нее.

Обыскивают и окровавленный нож достают из кармана Агавни. Невестка начинает еще громче плакать, волосы на себе рвать.

— Убедились?— говорит. — Она — убийца!

Агавни никак не просыпается. Невестка снова пина­ет ногой, кричит:

— Судите, казните ее, она — убийца!

Судят, решают казнить Агавни, но народ не хочет ее убивать. «Девушка с таким характером не может пойти на убийство», — говорят все. Требуют оставить ей жизнь, только отрубить руки.

— Ага, мне не веришь, поверь богу, не убивала я ребенка, — говорит Агавни брату. Но суд уже со­стоялся.

Царедворцы отрубили ей руки, и Агавни ушла в лес. Питалась плодами и так жила. Однажды набрела она на одну бахчу. Набросилась на арбузы, дыни и с жад­ностью ела.

Сын царя той страны как-то пришел и увидел, что их бахча вся потравлена. «Зайцы так не грызут и со­баки так не едят, — думает, — надо посторожить, узнать, кто незваный гость?» Сам царевич караулил. Видит, как в полночь кто-то крадется ползком, залез в бахчу и жадно начал есть лежа, не прибегая к помощи рук. Парень думает: «Будто человек, но почему ползает?» Подходит сзади и спрашивает:

— Кто ты? Вставай, а то убью...

Видит: девушка безрукая, вся в лохмотьях, но та­кая красавица, какая царевичу и не грезилась.

— Если сирота, — говорит, — я тебя поведу домой, приодену

- Поступай, как знаешь, — отвечает Агавни. — Раз ты меня нашел, можешь и убивать...

Царевич повел девушку во дворец. Там ее выкупали, приодели. И раньше Агавни была красавицей, но те­перь и царю и царице она показалась еще более кра­сивой.

— Отец, — сказал царевич, — это моя судьба, я же­нюсь на ней.

Царь и царица было не соглашались — безру­кая ведь! — но характер девушки очень пришелся им по душе и взяли ее за сына. Агавни действительно бы­ла хорошего нрава, кроткая и нельзя было ее не любить.

Прошел год, может, два. Царевич пошел на войну. А Агавни была в положении.

В один прекрасный день она разрешилась двумя сы­новьями. Оба красивые, златокудрые. Царь и царица несказанно обрадовались и еще больше привязались к Агавни. Послали вестника к царевичу: мол, свет очам твоим, сын наш, ты стал отцом двух златокудрых маль­чуганов, очень красивых, со сверкающими, как солнце, глазами.

Дали письмо верховому, чтобы отвез царевичу. По старой традиции, ни один путник не миновал дворец великодушного царя, ибо стол его всегда был накрыт для гостей. Каждый заезжал, угощался и ехал дальше по своим делам. Наш всадник тоже не был исключе­нием. Он тоже остановился во дворце великодушного царя. А у невестки-злюки была привычка шарить по карманам, по кошелькам, расспрашивать, кто, откуда и куда едет. Всадник ответил:

— Везу письмо сыну такого-то царя, что стал отцом двух сыновей.

— Счастливая та мать, что разрешается двойней, — позавидовала злючка.

— Да, счастливая, хоть и рук нет у нее, — ничего не подозревая, сказал вестовой.

В злое сердце невестки вкралось сомнение. Ночью, когда всадник заснул, она достала из сумки письмо и прочитала: «Твоя жена родила тебе двух сыновей...» Рассердилась:

— Колючка моих очей до сих пор живет, даже ца­рицей стала, да еще двух сыновей заимела.

Взяла написала: «Свет очам твоим, жена привела тебе двух щенят». Затем добавила: «Чего же ты ждал от безрукой бродяги? Слово за тобой, прикажи, как быть?»

Утром всадник поблагодарил за гостеприимство и продолжал свой путь. Приехал к царевичу, вручил письмо. Тот прочитал и повесил голову, загрустил. Взял бумагу, написал: «Знать, судьба моя такая, отец. Не трогайте жену, вернусь с войны, что-нибудь предпри­му». Всадник с ответом поспешил домой.

В пути снова остановился во дворце великодушного царя, переночевал. Злюка снова выкрала письмо, про­читала и взбесилась. Порвала, написала вновь: «С по­лучением сего письма детей уничтожьте, мать их про­гоните из дому».

Когда царь и царица получили такое письмо, удивились:

— Какая причина?

Но слово царевича — закон. Царедворцы собрались, положили двух мальчуганов в переметную сумку, по­весили матери на плечо: одного — спереди, другого — сзади и пустили в дорогу.

Пошла Агавни по белу свету со слезами на глазах, бездомная, безрукая. Одно утешение—дети. Дошла до одной речки. Когда проходила по мосту, захотелось ей напиться. Нагнулась... О, ужас! Сумка с детьми упала с плеча в воду. Что делать: нет рук, чтобы спасти их. Надо быть матерью, чтобы понять ее состояние! В от­чаянии и слезах бежала вниз по течению, пока речка не выбросила детей на берег. С трудом снова взяла их на плечи и продолжила свой путь.

Все эти мытарства Агавни увидела золотая рыбка, дочь водяного царя, сжалилась над ней. Приплыла, по­просила у своего отца разрешения построить для нее дворец, где бы она могла жить с детьми.

Соорудила золотая рыбка такой дворец, но у Агав­ни ведь рук нет, как хозяйновать в доме?

— Возьми этот сверкающий камень, натри им пле­чи, — руки твои и отрастут, — говорит золотая рыбка.

Хоть и с трудом, сделала Агавни так, как велела дочь водяного царя. И у нее отросли руки. Взяла своих детей и пошла в тот дворец. Прожила там три года, дети подросли.

Вернемся теперь к брату Агавни. Его жена натво­рила столько зла, что он не выдержал. Подумал: «На­говорила на Агавни, погубила ее, теперь взялась за меня». Пошел искать сестру.

И царевич вернулся с войны, видит: ни жены, ни детей нет, заплакал. Ему говорят:

— Что теперь плакать? Сам писал: детей уничто­жить, мать их прогнать. Что было нам делать?

Царевич говорит отцу и матери:

— Я пойду искать свою семью.

Взял припасы и отправился в дорогу. В пути по­встречал всадника, разговорились. Один — царевич — говорит другому: «Ищу жену с двумя сыновьями», другой: «А я — сестру». Оказалось, что у обоих — одна дорога, и решили искать вместе.

Шли долго и, наконец, пришли в те края, где жила Агавни.

— Вон, в том дворце, живет женщина с двумя сы­новьями.

Пришли, видят — два златокудрых мальчика и жен­щина неземной красоты. «Приметы детей совпадают, по мать их не Агавни: у нее рук не должно быть», — ду­мает царевич. И брат не узнает свою сестру. Попросились переночевать, хозяйка пустила.

Ночь провели во дворце, а утром, когда гости со­брались в путь, Агавни незаметно положила в сумку брата свой золотой браслет и ожерелье. Когда муж и брат ушли, Агавни послала за ними сыновей:

— Догоняйте, скажите, чтобы вернулись.

Те вернулись, удивляются, спрашивают:

— Что случилось, сестра, зачем звала?

— Я вас приютила, угостила и не подозревала, что на добро ответите так неблагодарно, не думала, что такие почтенные люди способны на воровство.

Гостей поразили слова женщины.

— Если мы совершили кражу, вели нам отрубить головы, — говорят.

Тогда Агавни обыскала их и достала из сумки бра­та свой золотой браслет и ожерелье.

— Это все мое! — сказала.

Брат клянется, что он не крал, просит поверить его слову, а Агавни говорит:

— Ага, как же так? Когда отсекали мои руки, я клялась, что не убивала племянника, умоляла поверить мне, ты отвернулся. Как же теперь просишь поверить тебе?

Только сейчас брат узнал свою сестру, а царевич - свою жену. Взяли детей и мать, пришли к царю и ца­рице, все возрадовались, началось большое веселье. Спросили у того всадника: у кого тот останавливался, когда вез царевичу радостное письмо о рождении сы­новей. Тот сказал, что гостил во дворце великодушного царя. Все догадались, что письмо подменила злая невестка.

Привязали злючку за хвост коня и пустили по полю. О землю ударилась злая невестка, о камень уда­рилась и разлетелась на кусочки.

КТО РАБОТАЕТ, ТОТ И ЕСТ

Жил-был человек. Были у него жена и дочь. А всего-то хозяйства было у него — одна корова да пара строп­тивых бычков. Дочь росла бездель­ницей. Ленилась даже сама одевать­ся, обуваться, даже ела с каприза­ми. Все с матерью ругалась, что ей такое трудное дело достается. Выве­денная из себя, мать, грешным де­лом, уже подумывала, как сделать, чтобы избавиться от дочери.

Однажды по улице проходил па­рень и всех расспрашивал, не про­дает ли кто волов?

Дошел и до того человека, у ко­торого ленивая дочь. Спрашивает:

— Нет ли у вас продажных во­лов?

Человек отвечает:

— Есть пара строптивых бычков.

— Продайте мне, — просит па­рень.

— Возьми, в добрый час, но, гляди, береги голову, как бы не слу­чилось чего, строптивые ведь.

— Не беда, — говорит парень, бе­рет бычков и приводит домой.

Берет кнут и погоняет. Строптивые бычки не­сутся ветром, бегут так долго, что устают, наконец, и останавливаются.

— Все, уже привыкли к ярму, — говорит парень.

Теперь он каждый день и пашет, и сеет на них, и бычки как шелковые.

А семья у парня — он да мать. Проходит год-два, мать говорит:

— Сын мой, найди себе девушку, женись. Я уже стара, не справляюсь с делами.

А сын говорит:

— Где мне найти девушку по себе, чтобы жениться?

Вдруг вспомнил того человека. «Он продал мне бычков, не согласится ли выдать за меня дочь?»

Идет прямо к этому человеку. А тот, как только увидел парня, изменился в лице: а вдруг бычки что-то натворили, и он их хочет вернуть.

А парень подходит к нему и говорит:

— Ты мне продал бычков, большое за них спасибо. Я приручил их и работаю на них славно. А теперь пришел к тебе за другим—засватать твою дочь.

Человек говорит:

— Очень хорошо сделал, что пришел. Но моя дочь лентяйка. Не знаю, как ты с ней будешь жить?

Парень отвечает:

— Не беда, обойдемся как-нибудь, давай устроим обручение.

А у бедняка какое обручение? Стакан вина да ку­сок сыра с хлебом. Обручили, затем неделю спустя сыграли свадьбу. Парень забрал девушку и увез.

Утром он, как всегда, запряг волов, поехал в поле на работу. Мать стала подметать в доме, стряпать обед, ждать сына. А невестка не шевельнулась, сидит как изваяние. Вечером парень возвратился домой, распряг волов, умылся и вошел в дом.

Мать говорит:

— Ну, сынок, поешь.

А сын спрашивает:

— Мама, кто сегодня работал?

Мать отвечает:

— Я да ты, сынок.

— Тогда накрой на стол, мама, вдвоем и пообе­даем.

Садятся мать и сын, едят, а невестка стоит в сто­роне.

На следующий день парень снова запряг волов и уехал в поле. А мать убрала в доме, сготовила обед и стала ждать сына. Сын возвратился с поля, распряг волов, задал им сена и вошел в дом.

— Мама, а сегодня кто работал?

— Я да ты, сынок, — говорит мать.

Садятся мать и сын, сытно обедают и располагают­ся на отдых. А невестка по-прежнему стоит в стороне.

Утром сын встал, запряг волов и поехал на ра­боту. А мать начала подметать в доме. Чтобы испы­тать невестку, старуха оставила веник и как-будто по делу вышла во двор. Невестка быстро взяла веник, ста­ла торопливо подметать другую половину дома и снова пошла на свое место.

Вечером сын возвратился домой, распряг волов, за­дал им сена, умылся и вошел в дом.

— Мама, кто сегодня поработал?

— Я да ты, сынок, — говорит мать,— а половину дома подмела невестка.

— Давай, мама, накрывай на стол, пообедаем.

Садятся кушать. Сын берет хлеб, режет пол-ломтика толщиной в спинку ножа и отдает жене с маленьким кусочком сыра. Невестка, у которой от голода потем­нело в глазах, — ведь три дня не ела — берет этот ломтик и сразу, проглатывает. Вечером все устраивают­ся на отдых.

Утром парень встает, запрягает волов и уезжает. А мать лежит, не встает, испытывает невестку: что будет делать? Невестка быстро берет веник, уже по­няла, что кто не работает, тому хлеба не дают, подме­тает в доме, доит корову, стряпает обед, идет в сарай, готовит волам сена сама веселая, радостная ждет мужа.

Парень возвращается с поля, жена выбегает навстре­чу, распрягает волов, поливает мужу на руки, а затем бежит в дом. Сын входит в дом, спрашивает у матери:

- Мама, кто сегодня поработал?

— Ты и невестка, сынок, — говорит мать радостно.

— Ну, давайте пообедаем, — говорит парень.

Невестка накрывает на стол, режет хлеб, разливает суп, а себе не наливает.

Муж говорит:

— А себе почему не нальешь супа?

— Вы ешьте, я потом, — говорит жена.

— Нет, садись рядом со мной и ешь, — говорит муж.

Жена наливает себе суп, садится рядом с мужем, окончательно убедившись, что в этом доме хлеб дают только тому, кто работает.

Так ленивая девушка приучилась к делу.

А там отец ее призадумался: «Купил человек у меня строптивых бычков, взял ленивую дочь, каково ему? Я отец и не интересуюсь, как дочь живет, словно сердце у меня каменное». И говорит жене:

— Пойду сегодня к дочери. Посмотрю, как она там, как зять...

И идет. Как только сворачивает на улицу зятя, ви­дит, что один из бычков выбежал из ворот, а дочь старается загнать его назад. Заметив отца, дочь кричит ему:

— Папа, потрудись, помоги загнать бычка назад, а то в этом доме бездельникам хлеба не дают.

Отец догадался, в чем дело, и говорит про себя: «Значит, и с тобой справились, приучили к делу». А потом обратился к дочери:

— Так-то, доченька, знай: кто не работает, тот не ест хлеба.